http://www.januaryscent.com/


January Scent Project появился в 2015 году вместе с первым ароматом Джона Бибела, который он назвал Smolderose. Сначала аромат был в масле, а в 2017 Джон сделал его спиртовым EDP в спрее, за ним последовали Eiderantler и Selperniku. Сейчас у Джона семь ароматов, к праздникам он также выпустил два лимитированных издания своих ароматов в красивой упаковке, расписанной вручную.
Джон Бибел не только талантливый автор, парфюмер, но еще и художник. Он занимался каллиграфией, учился в арт-колледже в Бостоне и сейчас рисует, пишет маслом, тушью, создает постеры и дизайн упаковки для своих ароматов.
Мечта создать свой парфюмерный проект появилась, когда Джон стал сотрудничать с Fragrantica в 2012 году и познакомился с парфюмерами и их работой более подробно. Джон изучал материалы и как творческий человек стал экспериментировать и учиться у других и в процессе собственной работы. Ему очень помогло общение с двумя парфюмерами, Спиросом Дросопулосом и Алессандро Голтьери (Nasomatto & Orto Parisi) во время его поездки в Амстердам. Они познакомили Джона со своим процессом работы и поделились опытом. Собственное парфюмерное приключение Джона началось...
Джон устроил свою парфюмерную лабораторию прямо в своей художественной студии, но скоро два его увлечения стали бороться друг с другом за пространство, парфюмерный дом рос и развивался, и сейчас Джон может похвастаться значительным успехом и признанием парфюмерного сообщества.
Сейчас парфюмерное творчество Джона превратилось в настоящую ежедневную работу, а его парфюмерная студия и производство находятся в живописном месте Narragansett Bay, это маленький архипелаг недалеко от Род-Айленда.
January Scent Project помог Джону не только с удовольствием заниматься творчеством, но и многое узнать о развитии своего дела, и он в этом весьма преуспел. Может, потому, что чаще доверяет своей интуиции, а не плану.
Имена ароматов придуманы Джоном или взяты из редких языков, основным критерием их выбора была красота звучания, в этом отразилась любовь Джона к каллиграфии и тексту, к звучанию и значительности написанного слова. Джон любит исследовать необычные сочетания ингредиентов, но всегда умеет найти красивый уникальный баланс.

от: Sergey Borisov
СЕРГЕЙ БОРИСОВ: Добрый день, Джон! Я бы хотел узнать больше о твоем бренде. Как ты выбирал название?
ДЖОН БИБЕЛЬ: Я потихоньку самостоятельно изучал парфюмерию и создание ароматов, около 6 лет, и когда пришло время придумать название своего бренда, у меня было несколько идей, но January давно со мной. История такая – в программе колледжа я посещал курс дизайна, и в общем проекте первого семестра мы делали настенный календарь. Каждый выбирал свою страницу-месяц, чтобы нарисовать его, но никто не хотел брать Январь, т.к. он считается скучным месяцем (никаких праздников, кроме Нового года в начале). А еще это первый месяц года, который будет обложкой, а значит, к его дизайну выше требования, ведь его первым увидят люди. Все считали это препятствием, но я решил принять вызов и сделал дизайн Января.
С тех пор, концепция Января для меня – вызов, первый шаг, начало. Даже то, что это зимний месяц, нравится мне – я люблю холодное время года, у меня северная душа. Для меня Январь – это огонь, горящий среди снега. Мой бренд называется January Scent Project, потому что это долгий процесс развития. Проект – это нечто, над чем вы всегда работаете, что всегда живое в определенном смысле.

СЕРГЕЙ: Названия твоих ароматов, Eiderantler или нового Vaporocindro, такие необычные. Почему?
ДЖОН: Я выбирал названия, создавая несуществующие слова. Я совсем не хотел использовать французские слова – понимаю, что есть соблазн их использовать, ведь столько духов пришло из Франции, но это не подходит к моему проекту. Я хотел создать названия, связывая разные слова, даже из иностранных языков. Идея в том, что ароматы должны быть международными, не зависеть от одного языка. Eiderantler получился из двух норвежских слов, eider (утка) и antler (рога). Vaporocindro появился из двух слов на эсперанто, vaporo (пар) и cindro (пепел/зола). Мне кажется, создание названий – часть креативного процесса; именем можно добавить новое измерение аромату, но имя должно быть полностью уникальным, а не повторным использованием другого имени.

СЕРГЕЙ: Почему ты стал делать ароматы?
ДЖОН: Я пишу для Фрагрантики несколько лет, и спустя какое-то время мое любопытство о создании ароматов стало сильнее. У меня появились вопросы. Нюхаешь особенно прекрасные и странные ароматы и думаешь «Как они это сделали?» Ароматы вроде Eau Noire Christian Dior, или Chypre Mousse Oriza L. Legrand, и прочие. Любопытство очень сильно мотивирует. Кроме того, меня привлекло сочетание искусства и химии. Химия не была моим любимым предметом в школе, но она восхищала меня. И вот, я купил масла, начал их смешивать, быстро сообразил, как многому мне еще нужно научиться, и начал свой долгий путь обучения. Кроме того, интервьюируя парфюмеров для Фрагрантики, мне было любопытно, как работают другие, как создают свои ароматы. Парфюмеры вдохновили меня – я всегда думал «я бы тоже хотел создавать ароматы».

СЕРГЕЙ: Разве не достаточно интересно просто нюхать ароматы других?
ДЖОН: Хороший вопрос! Я по-прежнему пишу об ароматах и постоянно нюхаю чужие ароматы – и эта деятельность по-прежнему мне очень нравится. Я бы даже сказал, что теперь, после начала своего проекта, нюхать и писать мне нравится даже БОЛЬШЕ. Я стал больше ценить работу, которая вкладывается в каждый аромат, я больше сопереживаю парфюмерам. Нюхать ароматы для меня теперь – часть самообучения. Например, я нюхаю классический Gentleman Givenchy, и кроме того, что мне нравится сам аромат, я больше понимаю и ценю, как он был сделан – целиком, со всеми вопросами о химии, о всей сложности. Я бы сказал, что нюхать ароматы само по себе прекрасное занятие, но парфюмерное творчество помогло мне ценить ароматы еще больше.

СЕРГЕЙ: Твой новый аромат Vaporocindro основан на моей любимой ноте ветивера…
ДЖОН: Рад, что ты выделил ветивер. Это масло, которое я приобрел одним из первых, начиная свое обучение. У меня есть несколько масел ветивера и все они такие разные! Индийский и гаитянский ветиверы, например: один такой мрачный и пахнет как бекон, другой такой зеленый, словно листья и корни смешаны с почвой. Ветивер научил меня, как важны натуральные ноты в базе аромата – они мощны и стабильны. Их сложность и глубину просто нечем заменить, они прекрасно «заземляют» аромат. Без такого «тяжелого якоря на почве» ароматы просто уплывут. Я всегда любил зеленый (и цвет, и запах), вероятно из-за моего отца, садовника и мастера ландшафтов, я рос среди растений в доме и вокруг. Ветивер – это тот универсальный, устойчивый, надежный друг, который всегда поможет.

СЕРГЕЙ: Расскажи о начале твоего творчества. Мне кажется это самым важным и ценным в проекте – найти идею-искру, от которой начнется вся работа.
ДЖОН: Мое творчество в парфюмерии в основном мотивируется любопытством. Как у малыша с коробкой кубиков или конструктором железной дороги. Во мне всегда много энтузиазма и любопытства. Но начинается всё несколькими способами. Я не пишу формальных брифов, я не хочу рассказывать истории ароматами, или воссоздать время и место. Мне интересны воображаемые места, из сказок, легенд или моего собственного воображения. Обычно они связаны с вещами из детства. Получается, что идея аромата возникает из ингредиентов передо мной и смеси воображения и моего детского прошлого. Но иногда всё начинается с идеи конструкции, типа «Что если смешать акватические и пудровые компоненты?» или «Листья чампаки пахнут великолепно – что бы из этого масла сделать?» И это часто бывает началом долгой дороги парфюмерных открытий.

СЕРГЕЙ: Я собираюсь написать обзор двух ароматов, Eiderantler and Vaporocindro, которые мне понравились. Как они были созданы?
ДЖОН: Мой первый аромат назывался Smolderose. Он появился из простого вопроса «Как будут пахнуть вместе роза и дым?» Когда я его завершил, я так им «наелся», что просто жаждал сделать что-то абсолютно непохожее на него.
При том я всегда обожал фужерные ароматы. Это семейство напоминало мне о счастливом времени детства, о моем отце, о парикмахерских и, конечно, о лаванде. В то же время, я долгое время думал о ноте плюща. Это не настоящая природная нота – из плюща невозможно получить эфирное масло, так что это некое воссоздание очень зеленой ноты ползучей лианы. Мы жили в доме, одну стену которого полностью закрывал плющ, так что это знакомый запах с детства. Итак, «плющ в фужерном аромате» был началом, а по пути я узнал очень многое насчет архитектуры фужеров. Это была проверка боем.

СЕРГЕЙ: У тебя уже есть образ совершенного аромата в голове, когда ты начинаешь, или ты идешь в любом появившемся удачном направлении в процессе работы?
ДЖОН: Не думаю, что у меня в голове когда-либо возникает идеальный образ аромата. Мое обучение всегда занимает часть процесса творчества. Для меня важней открытия. Но мне нравится, что я набираю знаний и вижу, что делаю меньше глупых ошибок и быстрее перехожу к творчеству. Это прекрасно! Тратить время впустую всегда расстраивает.
И вот что еще: к вопросу о творческом процессе. Создание ароматов всегда соединяет в себе «обычную работу» и элемент творческого одиночества. Например, вчера, когда я работал, половину времени я потратил на подготовку: мыл посуду, достал и организовал нужные флаконы, развел синтетические компоненты, для более удобного использования. На «создание ароматов» я потратил меньше половины всего времени в лаборатории.
Многие не знают, сколько здесь не-гламурной работы. Работа с мылом и водой, заметки от руки, работа на компьютере, фотографирование, чистка и мытье снова и снова, составление списков материалов, которые надо купить. Это может быть работой на полную рабочую неделю. Чтобы заниматься высоким творчеством, нужно быть готовым мириться с приземленными аспектами парфюмерии. Хорошо, что обыденность держит нас в смирении. Парфюмеры должны мыть свою посуду, как и все остальные люди.

Ссылки: