Делятся:  I-newa (EDP - 3600р за 10мл)  

33 Abyssae L'Artisan Parfumeur — это аромат для мужчин и женщин, он принадлежит к группе цветочные.
33 Abyssae выпущен в 2022 году. Парфюмер: Daphne Bugey.

Ноты: эвкалипт, инжир, дамасская роза, кашмеран.

Парфюмерный бренд L'Artisan Parfumeur, основанный в 1976 году парфюмером Жаном Лапортом, создает ароматы-путешествия, в которых мастерство человека сочетается с красотой природы. Коллекция La Botanique, ранее известная как Natura Fabularis, была представлена в 2016 году. В ней L'Artisan Parfumeur стремятся раскрыть секреты природы, сокрытые в сумерках.

В июле 2022 года коллекция La Botanique пополнилась новым ароматом под названием Abyssae. Так же, как и предыдущие ароматы коллекции, он подписан парфюмером Дафной Бюже. По замыслу создателей, новая композиция должна художественно передать запахи флоры абиссальной равнины.

Эксперимент, как и всегда, стал важной частью творческого процесса. Парфюмер разработала тридцать три варианта композиции, чтобы найти правильный баланс между нотами эвкалипта, инжира, розы и кашмерана, которые составляют суть Abyssae.

Как и другие издания серии, аромат 33 Abyssae был разработан парфюмером Дафне Бюже, а число в названии отсылает к количеству формул, которые были опробованы перед окончательным выбором.

"La Botanique раскрывает секреты волшебной природы, которая пробуждается в сумерках. Создавая Abyssae, Дафне Бюже создает седьмой уникальный аромат этой сказочной коллекции. Погрузитесь в самое сердце бездны и откройте для себя новые спрятанные сокровища. Эта новая парфюмерная вода раскрывает свои успокаивающие свойства. В мягком дыхании эвкалипта раскрывается мягкость розы, нежно обрамленная кашмераном" — рассказали представители бренда.

«Чарующий, успокаивающий аромат, в котором эвкалипт сочетается с чувственностью розы и кашмерана».

Abyssae — это успокаивающая композиция, обнимающая своего обладателя мягким дыханием эвкалипта, мягкостью розы, нежностью кашмерана. В шлейфе аромат раскрывает мягким древесным аккордом.

«ABYSSAE» 33 был посвящен отдельный опус:

Буду я Ночь воспевать, что людей родила и бессмертных,
Ночь — начало всего, назовем ее также Кипридой.
Внемли, блаженная, в звездных лучах, в сиянии синем!
Внемли! Отрадны тебе тишина и сон безмятежный,
Ты, о веселая, добрая, праздники любишь ночные,
Мать сновидений, ты гонишь заботы и отдых приносишь.
Все тебя любят, дарящую сон, колесницы хозяйку,
Свет твой таинствен, и ты по природе, богиня, двусуща —
То под землей пребываешь, то снова восходишь на небо.
Кругом бредя, ты играешь, гонясь за живущими в небе,
Либо, коней подгоняя, к подземным богам устремляешь
Бег их и светишь в Аиде опять, ведь тобой управляет
Строгий Ананки закон, что всегда и для всех неизбежен.
Ныне, блаженная, всем вожделенная Ночь, — умоляю,
Внемли с охотой словам к тебе обращенной молитвы,
Мне благосклонно явись, разогнав мои страхи ночные!

Орфический гимн Никте, перевод О. Смыки.

Иллюстрации для коллекции La Botanique созданы Кэти Скотт, независимым иллюстратором из Лондона.

«Для своих прекрасных рисунков Кэти черпает вдохновение в природе – в красоте растений и их анатомии. Ее иллюстрации предлагают абстрактную, фантазийную интерпретацию природы, которая прекрасно сочетается с концепцией коллекции La Botanique», – пресс-релиз бренда.

Abyssae представлен во флаконах объёмом 75 мл в концентрации Eau de Parfum по цене 195 евро за флакон на официальном сайте L'Artisan Parfumeur.

от Alex (Sane-Witch) Osipov:
У аромата странное название. Слово «бездна» (само по себе греческого происхождения), в латыни мужского рода — abyssus. Соответственно, во множественном числе должно быть «abyssi». Но здесь у него окончание женского рода множественного числа, как если бы бездна была не одна и обладала подчеркнуто женской природой.

Дафна Бюже хотела создать аромат, передающий темные глубины океана — не толщу воды, а само морское дно. И тут перед нами буквально распахиваются бездны.
«Abyssae» — запах совершенно не прикладной. Его буквально не к чему приложить. Он похож на абсурдистский театр или на «Дюну» Дени Вильнева: реакции зрителей чаще всего варьируются от «а можно пошустрее и подинамичнее — без вот этих вот долгих туманных планов и заунывной музыки?» до «это что за хрень сейчас была? я ничего не понял!».

«Abyssae» как-то вообще не годится для обыденности. Наверное, чтобы носить его, нужно иметь несколько вывернутое восприятие, жить поперек нормальному социальному дискурсу. Это запах «чужаков», иного мира, контркультуры, которая, как это отчетливо ощущается в некоторых местах — в Эдинбурге, Праге, на «благополучных» старых кладбищах, — находится на той же стороне реальности, что мир мертвых и мир духов.

«Abyssae» абсолютно прекрасен — это настоящее произведение искусства, — но я не уверен, что красота эта будет многим понятна и близка.
По первому впечатлению запах очень холодный, очень едкий и не желает поддаваться описанию: заявленные брендом эвкалипт, кашмеран и роза — всё. Точка. Full stop. Не то чтобы три эти ноты немедленно и радостно узнавались, — просто за них, как за утлые обломки кораблекрушения, хватается разум, столкнувшийся с этим обонятельным феноменом. На первый взгляд, совершенно враждебным. Восхитительно враждебным!
Из-за этого аромат производит какое-то алхимическое впечатление. С блоттера не слышно вообще ничего — пустота, чистая бумажка. А вот на коже взрывается целая аптека — холодная, камфарная, эвкалиптовая. Это ни разу не духи, которые носят для услаждения чувств, соблазнения себе подобных, демонстрации социального статуса. Это странный, сокровенный эликсир — причем совершенно функциональный: некая стадия в процессе Великого Делания, переводящая подопытную материю (химическую или психическую) в иное, более продвинутое качество.

Очень интересно здесь работает сочетание кашмерана с эвкалиптовой и как будто еще кипарисовой горечью: получается странный искусственный запах, похожий не то на пластмассу, не то на химический реактив неизвестной природы. Температура зелья поражает — это жгучий, как от сухого льда, тактильный холод, черный и прозрачный. Роза в нем совершенно отчетливая — бледная, молодая, бескровная; эвкалипт выпячивает в ней металлическую, жестяную кислинку.
Следующий вспыхивающий в голове образ: холодное, прозрачное, черное, гулкое… вода… жестяное ведро… — колодец! Колодезная глубина, страшноватая и манящая. Океан? Не знаю, а вот сладкая пресная вода из колодца жарким летним днем — именно то! Эвкалиптовый холод уже настолько интенсивен, что кажется мятным, и в этой мяте вдруг начинают проскальзывать сладковатые цветочно-яблочные ноты. Однако дальше сладость уходит на древесную сторону, к светлому кедру и пушистой кашмерановой телесности, и звучание сразу делается более натуральным — по контрасту с былой пластмассой и жестью этот ход вызывает почти облегчение. Однако эта новая фаза продолжается недолго, буквально минуту. Кашмеран отступает в фон — или погружается в глубину алембика, — а на поверхности остается нежный холодный фруктово-цветочный аромат с эвкалиптовой тоникой. Эта игра была бы поистине удивительна, если бы восприятие сразу не настроилось на алхимию: изменения цвета, температуры, текстуры там — дело совершенно обычное, причем часто без очевидных внешних воздействий.

Древесная фракция то всплывает, то тонет и каждый раз немного меняется. Через некоторое время в ней проявляется угловатый, почти мшистый ветивер и с ним призрачный ладан; потом она разглаживается в совершенно уютную бархатистость. Но что бы ни происходило с запахом, он остается лаконичным, строгим и притом странно нарядным, изящно-орнаментальным, с эффектом змеиной кожи — ничего лишнего, ничего кричащего, ничего коммерческого.
Только потом, когда запах уже отдал все, что мог, на память опять приходит океан, и ты возвращаешься к флакону в поисках соли — может быть, ты ее где-то пропустил? И да, пожалуй, она там все-таки есть — растворенная в фоне, заслоненная переливами нот; крепкая ровная пряная соль морской воды.

Ссылки: